Как это было - Валерий Лаврусь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне кажется, их стоит отыскать… Можешь же найти их в интернете? Я знаю. Ты мне недавно нашёл же Анатоля.
– Анатоля… Анатоля ты, можно сказать, не теряла, – я поглядел в окно, дождь закончился и даже успело уже выглянуть солнце. Питерская погода… – Ладно… Пойдём, наверное, там уже просохло.
Мы расплатились и пошли выполнять программу посещения.
***Мне действительно удалось раздобыть адрес электронной почты профессора. Интернет – великая вещь! Не медля ни секунды, я написал Луконину письмо, в котором напоминал о нашей давней встрече, высказывал сожаление о том, что тогда не спросил адрес, интересовался, как дела у него и у его друзей. Письмо отправил наудачу, на авось, потому как Олег Харитонович, в виду преклонного возраста, уже давно был на пенсии, в университете не работал, и никто не знал: где он, что он, да и вообще – жив ли? На моё письмо ответила его дочь Анна. Написала, что сожалеет, но профессор сам не в состоянии ответить, потому как лежит в больнице. Но, мол, он хорошо помнит нашу встречу. О друзьях ни он, ни Анна почти ничего не знают. Знают только, что Мигель (она написала «дядя Миша») уехал в Испанию, Питер где-то пропал в Питере, а Жан… а Жана уже давно нет в живых. Сам Олег Харитонович тяжело болен, и врачи не дают обнадёживающего прогноза.
В ответе я попросил передать привет и мои искреннее пожелания скорейшего выздоровления, а про себя пожалел, что в который раз безнадёжно утерял возможность общения с интереснейшим человеком. Всегда мы так…
А спустя две недели я получил от Анны ещё одно письмо: «С прискорбием сообщаю Вам, что мой отец, Олег Харитонович Луконин, умер вчера в Городской многопрофильной больнице №2 города Санкт-Петербурга.
За неделю до смерти он попросил сделать ревизию одной своей папки пятнадцатилетней давности, в которой хранил материалы для встреч в кафе, к которым после беседы с вами стал очень тщательно готовиться. Мы вместе отобрали наиболее с его точки зрения интересные материалы, которые он попросил отсканировать и переслать вам. Эти материалы сможете забрать с Яндекс. Диска по адресу… куда я их сегодня ночью выложила. Не знаю, будут ли они вам интересны, но такова была воля отца.
Ещё раз с уважением, Анна
P.S. Похороны состоятся завтра, если надумаете приехать, дайте знать, муж встретит вас».
На похороны я не поехал.
Материалы скачал.
За пару месяцев распознал тексты, которые были напечатаны на пишущей машинке, с рукописей тексты набрал вручную. Полученное отредактировал и задал свою последовательность, условно разделив все истории профессора на две категории. Эпиграфы к историям оставил от Олега Харитоновича, они из «Дао Дэ Цзин». Иногда они парадоксальны, как парадоксальны сами рассказы, иногда по смыслу перекликаются с этими рас-сказами. Но чаще, видимо, просто были созвучны настроению автора в момент написания. За полгода получилась небольшая книга. Первой новеллой, конечно же, я поставил историю о Роланде. Хотя по хронологии она совсем не первая…
«Иллюминации» к рассказам после прочтения нарисовал мой хороший знакомый. Они также аллегоричны, как и вся эта история.
Собственно, на этом всё.
Как это было
Песня о Роланде
Когда все в Поднебесной узнают, что прекрасное – это прекрасное, тогда и возникнет безобразное.
Когда все узнают, что добро – это добро, тогда и возникнет зло.
Лао Цзы «Дао Дэ Цзин»– … конечно пора…
– …я свою Эльзу уже три месяца не щупал…
– Ты один что ли не щупал?..
– Его Эльзу?! – гогот.
– Я ему говорю, граф приказал! А он мне, а король?..
– Грёбаные мавры…
– Грёбаные сарацины.
– Грёбаные баски!
– Графа Ожье к королю!
– Ты ноги каждый раз сбиваешь, потому что не умеешь…
– …рафа… е оролю…
Топот ног и копыт, бряцанье металла, скрип телег, гул голосов, ржание лошадей, визг маркитанток, пыль, вонь, жара! Жара, хоть время тянулось к вечеру… август же, лето. «Исход»… чистый «Исход». Наверное, такой толпой шли евреи из Египта.
Граф Хруодланд неторопливо шагом ехал верхом навстречу бесконечной колонне войск, которую, как в гигантскую воронку, засасывало ущелье. Графа легко узнавали по крупной фигуре, синему шерстяному плащу и светлому чубу – граф по новой моде брил бороду и голову, оставляя длинные вислые усы и чуб, как у короля, – узнавали и приветствовали: графа любили и уважали. Кто-то вскидывал в приветствии копьё, кто-то кивал головой, кто-то считал своим долгом окликнуть его – и почти всегда по-франкски: «Роланд».
Франки. В войске короля Карла почти одни франки. Есть немного датчан, есть лангобарды, галлы из Прованса, есть даже бретонские кельты, но в основном – франки. Хруодланд со своими кельтами присоединился к королю сразу после того, как тот усмирил Аквитанию, за что и был пожалован графом Бретонской марки. А чего было не присоединиться? Такая жизнь устраивала и графа, и его бойцов. Война, которую непрерывно вёл король, стала их единственным и естественным образом жизни. Бивуаки, переходы, стычки, скачки, сражения – настоящая жизнь для настоящего мужчины. Иногда, конечно, не хватало женского тепла… ну так всегда есть крестьянки, которые захотят переспать с воином великого короля. А которые не захотят… А которые не захотят – дуры!
Граф въехал в расположение отряда, прямиком направив коня к большой палатке. Возле палатки стоял Холивер – помощник, друг, правая рука, сам граф, но никогда не спорящий со старшим по возрасту Хруодландом.
– Что, что? – ловя за удила коня, на кельтском нетерпеливо выспрашивал Холивер, – что сказал король?
Он бы мог и на франкском спросить. И на латыни. Он мог бы даже на греческом спросить, малый грамотный, не то что сам Хруодланд. Вопрос услышали бретонцы и подтянулись поближе к подъехавшему графу – всех интересовало, когда уже?
– С маврами договорились, возвращаемся… – Хруодланд спрыгнул с коня и поставил копьё в пирамиду. – Основные силы уже отходят в ущелье.
– Слава Богу Иисусу… – закрестился Холивер, и за ним подхватили крестное знаменье окружающие воины: кельты Хруоланда в основном христиане, а не друиды, как их соплеменники в Бретани.
– Ага… слава… Только мы не сразу возвращаемся… – граф наклонился, протянул ковшиком руки, и в них потекла вода из кожаного ведра: оруженосец примчался с ним, зная, что граф любит умыться с дорожки, не терпит грязи… брезглив.
– Холивер удивлённо поднял брови:
– А когда?
Хруодланд умылся, вытер куском ткани лицо и руки, оглядел окружавших его воинов, подмигнул и выкрикнул:
– Ну, что приуныли?! Король поручил нам ответственное дело – прикрыть отход основных войск!
По толпе воинов прокатился недовольный гул.
– Ты что, сам напросился?! – возмутился Холивер.
– Да, конечно! Сам напросился! А кто? Все изнылись. И ноют, и ноют… И ноют, и… И даны, и лангобарды… Ну эти-то ладно! А граф прованский? А аквитанский? Как выпрашивать милости короля – все первые… А сейчас рвутся, как бы побыстрее оказаться дома, рядом со своими бабами… Успеем! Всё успеем. Король сказал, что нужно прикрыть отход – значит прикроем! Или кто-то не согласен? Или кто-то только горазд глотку драть в таверне: «Кельты – надежда короля»? А? – он окинул взглядом кельтов. – Кто не согласен, может подойти ко мне и высказать свои соображения, – воины, не понаслышке знавшие, чем заканчиваются такие возражения, начали быстро расходиться по местам. – Ну вот, видишь! – Хруодланд развёл руками и повернулся к другу. – Все согласны…
– Ну зачем ты так с ними? Они верят только в Бога и в тебя и пойдут за тобой хоть на край света…
– Знаю! Но ещё я должен знать, что они пойдут туда, куда им прикажет король! Или не пойдут, а встанут и будут стоять, вот здесь! Прямо тут! – граф ткнул пальцем в землю, – пока я или король не скажут сделать шаг…
– Да будут они стоять… будут!
– Ну и слава Богу! Слушай, устал я… эти советы… болтаем… болтаем… и ночью опять… пойду перекушу и посплю немного.
– А ты распорядись, чтобы выставили на вершинах охранение. Лошадей всех уведите в перелесок и спрячьте там. Не пригодятся они нам, чувствую. И вышли пару дозорных в испанскую сторону, пусть посмотрят, нет ли чего… подозрительного…
– Откуда?
– Я вот тоже думаю, откуда? Вроде бы всё зачистили… Перестоим тут сутки, отдохнём малость и тронемся вслед за королем – по холодку, без пыли, с комфортом… да парень? – граф хлопнул оруженосца по плечу. – Принеси-ка мне, братец, вина и пожрать чего-нибудь!
– Уже бегу, мой синьор, – оруженосец, молодой расторопный кельт, подхватился куда-то в сторону костров.
– Костры к ночи затушить! – распорядился граф и зашёл в палатку, потом выглянул и добавил: – Мы в Саксонию сходу идём, неспокойно там… И, это… не сам я напросился, а Епископ порекомендовал королю нас задействовать.
